Идентификация
Андрей, здравствуйте! Расскажете, как Вы стали психоаналитическим психотерапевтом?
– В 2005 году я начал свой бизнес. У отца жены в маленьком городе было два магазина спортивных товаров по франшизе. Я тоже захотел заниматься чем-то спортивным и открыл онлайн-магазин спортивной обуви. Это был e-commerce стартап. До этого я ничем предпринимательским не занимался, но звезды сошлись таким образом — и я начал действовать. В то время мне помогала пара моих друзей. Один — топ-менеджер крупного издательства он помогал мне с вопросами административного характера, и в большей степени консультировал в правовом поле бизнеса (выбор юридического лица, налогового режима, документооборот). Второй помогал мне взаимодействовать с людьми, вести переговоры, подбирать персонал, отчасти финансировал на первых парах моё предприятие.
В какой-то момент магазинов стало два, но с конца 2008 года они начали «тонуть». В большей степени это связано с макроэкономической конъюнктурой. Хотя, неблагоприятная динамика прослеживалась и раньше из-за стремительного роста конкуренции и укрупнения сегмента бизнеса, что хорошо было видно по объёму продаж и выручке. Тем более обувь — сезонная история, она продается только весной и осенью, как бы странно это ни звучало, а остальные пол года приходилось как-то поддерживать предприятие и одновременно изыскивать возможность развития. Параллельно в этом же году я поступил учиться в Высшую школу экономики на программу «менеджмент» - экономика управление компанией. Я отучился 3 года бакалавриата, и получил диплом менеджера. В том же году я начал посещать психоаналитика, тогда-то началась моя личная психоаналитическая терапия, и до сих пор мы встречаемся раз в неделю вот уже который год. Для того, чтобы описать всю полезность этого опыта, потребуется отдельное интервью. Вкратце скажу так: терапия помогла мне наполниться новыми истинными смыслами, понять кто я, чего хочу, что мне по-настоящему нравится, кем в действительности хочу стать, чем заниматься, как жить счастливо. Я стал психоаналитическим психотерапевтом именно потому, что в какой-то момент осознал своё предназначение, благодаря личному анализу. Следуя по этому непростому пути, я окончательно утвердился в своем призвании — помогать людям избавляться от страданий, оказывая им психотерапевтическую или психологическую помощь. В том же году я продолжил своё обучение в магистратуре «ВШЭ» Высшей школы экономики на кафедре «Психоанализ и психоаналитическое бизнес консультирование». Мое первое образование — техническое. Я окончил Московский авиационный институт, получив специальность инженера-менеджера по управлению качеством авиационной продукции. Я пошел туда учиться, потому что так хотел мой отец, а сам я в 16 лет вообще с трудом понимал, чего бы мне ещё хотелось кроме того, как валять дурака и веселиться. В «МАИ» мне сложно было учиться, но я не мог бросить институт, потому что это было очень важно для отца, он многим рассказывал горделиво, что его младший сын учится в «МАИ». Для меня обучение в институте было важным активом, позволявшим мне конкурировать со старшим братом за внимание отца. Одно время я даже пытался обесценить это образование, но потом понял, что «лётная школа» была важной вехой моей жизни. Это образование стало моим академическим фундаментом и поспособствовало моему росту и устремлению к самоактуализации. Сейчас я понимаю, что это обесценивание было связано с детско-родительскими отношениями. Первый мой запрос своему аналитику звучал так: как справиться с жуткой ненавистью к отцу?
Почему я пошел учиться в «Вышку» на менеджмент? Я хотел вырасти в бизнесе и был в поисках этого решения. Мой знакомый, успешный топ-менеджер и очень умный человек, направил меня, сказав идти учиться в ВШЭ. Я, троечник, испугался: ведь математика не мой конек. Но это обучение очень сильно меня доинвестировало и дало бесценные знания и опыт. За что я безмерно благодарен. Где-то на последнем курсе обучения пришлось искать работу по найму, так как экономика уже слишком сильно стагнировала, малый и средний бизнес попросту тонул, а с ним и мои магазины. Я попытался устроиться менеджером, так как диплом был практически на руках. Но у меня не было достаточного опыта работы в компаниях по найму и построить карьеру показалось мне бесперспективным занятием. И всё то, что предлагал рынок на тот момент, здесь я подразумеваю рабочие позиции, мне не заходили. Мой психоаналитик в какой-то момент подсветил: «Слушай, ты постоянно присылаешь мне какой-то материал по психологии и вопросы задаешь в большом количестве. Может, тебе пойти на психотерапевта или коуча?». Я начал осмыслять эту идею и решил попробовать, начав собирать информацию. Я нашел 4 вуза в Москве, но отдал документы в ВШЭ. Эта программа показалась мне самой интересной и я не прогадал.
– Вы выбрали именно психоаналитическую психотерапию или просто не было других вариантов?
– Методов и подходов очень много, но я выбрал психоаналитический из-за особого интереса к нему, тем более мой аналитик работал именно в нём и в какой-то степени это была моя идентификация с ним, как с важной фигурой в моей жизни. Также, это самый глубокий подход, который позволяет работать на максимальной глубине и разрешать самые сложные конфликты. В моей магистерской программе в «Вышке» было два потока: коучи в психоаналитическом подходе и терапевты. Мы учились на одной кафедре, но практически не пересекались. Вероятнее всего, мой выбор, в значительной степени, был сделан именно по причине идентификации со своим аналитиком. Также, магистерская программа в «Вышке» уникальна, а остальные вузы России, на мой взгляд, пока не готовы с ней конкурировать.
– Расскажите, чем уникален этот подход и чем он Вам близок?
– Как я уже говорил, психоаналитический психотерапевт может решать множество очень сложных задач и способен работать на максимальной глубине, подход позволяет соприкоснуться с самыми ранними и сложными травмами, куда всем остальным методикам доступ ограничен. Также, психоаналитическая работа даёт самый устойчивый и долгосрочный эффект. Клиент сам ведет в тот материал который важен именно ему, а психотерапевт следует за ним, с доброжелательным любопытством и теплом. Терапевт не даёт советов, не уводит клиента в шаблоны и стереотипы, или что ещё хуже в свои конфликты и проекции. Поэтому очень важным фактором для успешной работы в психоаналитической психотерапии является личный анализ терапевта и супервизия своих кейсов. В процессе терапии вы получаете уникальный опыт работы с бессознательным, что позволяет выработать важный навык психологической самопомощи. А главное, обретается особенная культура – культура уважения к своей личности.
– Чем отличается терапевт от коуча?
– Подход, в котором работают оба специалиста схож, но существенное отличие всё же есть: терапия – процесс долгий и как правило всё вращается вокруг детско-родительских отношений, в терапию можно прийти с апатией и чувством «что что-то идет не так», а вынырнуть через долгое время, год, два, три и более в чём-то совершенно неожиданном. Терапевт предоставляет клиенту — пространство вариантов, в котором могут возникнуть исключительно его, порой очень интимные или пугающие фантазии, мысли, ответы на волнующие вопросы.
Коучинг — работа не такая долгосрочная, в среднем, это 10-15 сессий и здесь всё выстраивается вокруг конкретного запроса клиента, чаще всего бизнесового. Психоаналитический коуч работает в том же подходе, но в отличие от терапевта, он не погружается так глубоко в детство и в детские травмы, не затрагивает отношения с мамой, папой, дедушкой бабушкой, если конечно сам клиент не захочет туда пойти. Коуч тоже работает с глубиной, но с меньшей и всё время возвращает клиента к его запросу, делает связки материала именно с ним. Терапевт предоставляет полную свободу клиенту и следует за ним, а коуч всегда должен помнить о запросе и на каждой сессии давать отсылку именно к нему, не терять «буй» из виду.
– Вы выбрали терапию, а не, коучинг потому что терапия дольше?
– Нет, терапию я выбрал, потому что много читал, смотрел об этом и она мне больше отзывается. Терапия мне кажется более интересной и глубокой и к тому же терапевт может решать краткосрочные, бизнес задачи как коуч. Я бы сказал так: работая с клиентом долгое время в терапии, рано или поздно возникают рабочие запросы и терапевт с клиентом их эффективно разрешают.
– Какие запросы Вы берете в работу?
– С клиентом мы можем начать работу любого запроса. Как я говорил выше, ощущения что «что-то идёт не так» вполне достаточно для того, чтобы начать это исследовать. Я помогаю клиентам увидеть, какой жизненный сценарий они проживают и почему оказались именно в нем. Мы распутываем глубинные психологические причины происходящего в жизни клиента, совместно находим возможные пути, решения проблем. Очень часто для клиента – это ходьба по замкнутому кругу, встреча с одними и теми же проблемами, разочарованиями и болью.
– Как Вы работаете? Расскажите, в чем идея, в чем соль?
– Человек приходит с запросом, а иногда и без него. Он не понимает, что с ним происходит, почему именно так и как он оказался в этой ситуации. Вместе с этим есть желание в этом разобраться и прекратить страдать. Проблема всех людей заключается в том, что мы не способны безоценочно взглянуть на себя со стороны, объективно оценить ситуацию и понять каким образом мы здесь оказались и как это решить. Для этого всем нам необходим внешний объект. В таких случаях помощь психотерапевта как раз кстати, он поможет лучше понять себя и тем самым решить множество проблем. В процессе работы терапевт делает предположения и с помощью наводящих вопросов, связок, интерпретаций пытается подтвердить или опровергнуть гипотезу.
– То есть Вы как психотерапевт озвучиваете какие-то гипотезы?
– Не совсем, терапевт большую часть времени слушает, наблюдает за процессом, старается почувствовать материал. Если надо — задает вопросы, что-то проясняет. Свои предположения в образах и метафорах терапевт привносит ни сразу, важно почувствовать и понять – готов ли клиент соприкоснуться с этим, зайдёт ли ему эта интервенция. Это очень непростой, тонкий процесс как для психотерапевта, так и для клиента.
– Как психоаналитический подход с ним справляется?
– Существуют правила, которые часто называют сеттингом, рамкой или кадром, по сути это одно и тоже, они и помогают терапевту администрировать психоаналитический процесс. Эти правила в каком-то смысле защищают терапевта и позволяют сохранять целостность психоаналитического процесса. Это своего рода контракт, которого придерживаются обе стороны.
– Как Вам кажется, кто больше эксперт в работе психотерапевта и клиента — клиент или терапевт?
– Это непростой вопрос и мы подошли к очень интересной теме. Я уже об этом высказывался, но давайте поясню этот момент. Терапевт ничего не додумывает за клиента, не навязывает своего, а следует за клиентом с интересом и теплом, и в нужные моменты подсвечивает те аспекты, который считает своевременными и важными в моменте. Терапевт работает с материалом клиента, помогая ему обрести новые смыслы, экстра силу, и не потерять или обесценить имеющийся опыт. Часто, терапевт сохраняет нейтральную, безоценочную позицию, бережно относится к клиенту и к его переживаниям, и также часто ощущает на себе переносы клиента. Под переносом я подразумеваю эмоции которые адресованы первичным объектам клиента, а не терапевту. Это область детско-родительских отношений и связанных с ними эмоций, которыми клиент бессознательно наделяет своего терапевта в психоаналитическом процессе. Сложно сказать кто здесь больше эксперт, но совершенно очевидно, что это совместная работа.
– Вы бы пришли к себе на консультацию как к психотерапевту? Если да, то с каким запросом?
– Однозначно бы пришёл. Сейчас, мой запрос звучал бы так: «Что нужно сделать ещё, чтобы активировать и запустить следующую ступень моей внутренней ракеты?». На текущий момент это и есть мой запрос в личном анализе.
– Как найти хорошего терапевта человеку, который не знаком с этим миром? Как Вы сами выбирали для себя психоаналитика? У Вас были какие-то требования?
– У меня нет точного ответа на этот вопрос, но существуют некоторые предположения. Своего аналитика я нашёл с первого раза, мне в этом, можно сказать, повезло. Но очень часто приходится слышать от клиентов, что они уже имели опыт работы с психологами или психотерапевтами, но по каким-то причинам приняли решение о смене специалиста. В нашей среде это явление норма, человек может долгое время быть в поисках своего психолога, а кому-то «везёт» быстрее. Я убеждён, что выбор происходит так же бессознательно, как и сама психоаналитическая работа, а для построения такого альянса необходимо глубокое доверие и полное принятие.
– Если бы Вы написали книгу про психотерапию, как бы она называлась и про что бы она была?
– Знаете, как-то на сессии мой аналитик сказал мне: «Андрей, у Вас интересная история, Вы могли бы написать об этом книгу». Свою книгу я назвал бы «Идентификация», в ней я описал бы свою историю жизни, роста, становления и глобального преобразования. Если описать это очень обобщённо я бы сказал так: «жизнь до и после».
– То есть это была бы какая-то личная история?
– Совершенно верно, книга описывала бы мою историю, мой путь. Часто психотерапевты пишут про себя, про свою боль и свой путь исцеления, ведь в этом и есть один из основных смыслов психотерапии! Если ты смог разобраться в себе и построить свою жизнь по своему сценарию, в таком случае ты сможешь помочь и другим справиться с этим.
– Как думаете, чем Ваша работа выделяется? Вы ведь специалист с яркой индивидуальностью. Чем вы отличаетесь от других?
– Моя сильная сторона — это моя интуиция и очень непростой жизненный опыт. Также у меня есть особенность – брать и сразу начинать делать, не откладывать в долгий ящик и через это у меня многое в жизни получается. Среди других сильных сторон я бы назвал храбрость, решительность, самоуверенность, силу – наличие внутреннего стержня. Возможно, одним из ключевых факторов формирования моей личности стало увлечение борьбой «Дзюдо» с дошкольного возраста, а уже в старшей школе и первом моём институте бокс и тренажёрный зал. Мне это нравилось и следуя за этим я приобретал множество ценных скиллов, как сейчас принято говорить.
– Получается, Вы можете расшарить эту силу для своих клиентов?
– Да, некоторым образом мой ресурс расшаривается в процессе терапии, ведь психотерапевт в большей степени работает своим психическим аппаратом, чем теоретической базой знаний. И психоаналитический терапевт, и коуч предоставляют свою психику на время сессии, как бы в аренду. Клиент, оперевшись или заручившись поддержкой терапевта, может соприкоснуться с достаточно тяжёлыми переживаниями, суметь их выдержать, переработать. Терапевт является для клиента одним из самых значимых и близких людей в процессе совместной работы. Мои сильные стороны дают мне возможность работать в этом непростом подходе и помогать клиентам обрести себя, во всех смыслах этого слова
– Что для Вас очень трудно в работе? Люди, проблемы, сложные запросы?
– Самое сложное для меня — это проблемы и боль, сильно коррелирующие с моей историей. Они способны погрузить меня в тяжелые состояния и вызвать бурю непростых эмоций. Совсем недавно был именно такой клиент, наши с ним жизненные сценарии очень сильно перекликались. Я супервизировал нашу сессию на следующий же день и всё это время я находился в сильном раздражении, на грани срыва в агрессию. Тяжело, когда соприкасаешься с материалом пациента, а он сильно откликается в тебе.
– Какие у Вас планы? Хотите и дальше учиться как психотерапевт? Возможно, хотите покорить Германию?
– Я скажу Вам так – чем больше я практикую, тем больше мне хочется учиться и расти как профессионалу в своём деле. Поэтому, можно считать, что научение – это неотъемлемая часть моей любимой профессии. А на счёт покорить кого-то, я бы ответил так: есть один субъект, с которым я конкурирую и бросаю вызов – это я сам.
– Вы хотели бы уехать или не думали об этом?
– Уезжать я не думал, не было у меня такой мысли. У меня есть пара знакомых, которые уехали из России на пмж в Азию, один в Таиланд, второй на Гоа, но это не моя история. Я не собираюсь никуда сбегать в поисках лучшей жизни, я остаюсь здесь и продолжаю учиться и работать. Бегство не моя стратегия. Важно помнить, куда бы вы не поехали, вы всегда берёте с собой себя!
– Ваши представления о работе терапевтом отличались от того, как это выглядит сейчас на самом деле?
– Ожидание и реальность? Да, по началу я был приятно удивлён, не мог себе представать, что психоаналитический подход работает именно так. Когда я смог работать своим бессознательным, этот опыт показался мне чуть ли не чудом, это было за гранью моего ума, отсюда и возникло это ощущение. Могу сказать честно: представления были более фантазийные, немного инфантильные. Но сейчас все по-другому: у меня сформировался собственный подход и взгляд на процесс психоаналитической работы.